Литовченко: ещё в декабре догадывался, что не останусь в "Автомобилисте"
Новичок "Сибири" Вячеслав Литовченко прокомментировал свой переход из "Автомобилиста" в новосибирский клуб.
- Никакого общения и как таковых переговоров с "Автомобилистом" не было. Я ещё в апреле понимал, что покину Екатеринбург.
- То есть после вылета из Кубка Гагарина всё для вас стало ясно?
- На самом деле, я ещё в декабре догадывался, что скорее-всего в этом клубе после окончания контракта я не останусь. Видел, как меня используют, понимал, что тренер на меня особо не рассчитывает.
- Каково было играть половину сезона, в том числе и плей-офф, с такими мыслями?
- Это были только мои мысли. Они не должны были отражаться на игре и результатах команды. Хоккей - моё любимое дело, и я его делал на совесть. Главное быть честным перед самим собой. Из того времени на льду, что мне давали, я старался выжимать максимум.
- Как ваша роль поменялась с пришествием Билла Питерса?
- Даже если не углубляться, можно заметить, как сократилось моё игровое время. Если говорить более подробно, то, например, на большинство я и так особо не претендовал. Но даже партнеры удивлялись и не понимали, почему я не играю в меньшинстве. Я всегда был одним из самых полезных игроков команды именно в меньшинстве, а тут меня вдруг перестали использовать в этом компоненте.
- Это всё пошло с предсезонки?
- Нет, уже по ходу сезона. Хотя какого-то разлада или переломного момента не было. Я не знаю, кто отвечал за выбор игроков на меньшинство: Питерс или его помощник. Поэтому мне сложно говорить о каком-то личном отношении ко мне со стороны того или иного тренера. Но, повторюсь, это не та ситуация, когда я считаю себя таким хорошим, которому не дают играть. Ко меня ребята подходили и спрашивали: "почему ты не играешь в меньшинстве?". Я считаю, это показатель.
- Вы не пытались прийти в тренерскую и поговорить об этом?
- Мне кажется, это не в правилах североамериканских тренеров. Если решение принято, то оно принято. Я стараюсь в такие вещи не лезть, не выяснять. Значит, тренеры считали, что так лучше для команды, - сказал Литовченко.
- Никакого общения и как таковых переговоров с "Автомобилистом" не было. Я ещё в апреле понимал, что покину Екатеринбург.
- То есть после вылета из Кубка Гагарина всё для вас стало ясно?
- На самом деле, я ещё в декабре догадывался, что скорее-всего в этом клубе после окончания контракта я не останусь. Видел, как меня используют, понимал, что тренер на меня особо не рассчитывает.
- Каково было играть половину сезона, в том числе и плей-офф, с такими мыслями?
- Это были только мои мысли. Они не должны были отражаться на игре и результатах команды. Хоккей - моё любимое дело, и я его делал на совесть. Главное быть честным перед самим собой. Из того времени на льду, что мне давали, я старался выжимать максимум.
- Как ваша роль поменялась с пришествием Билла Питерса?
- Даже если не углубляться, можно заметить, как сократилось моё игровое время. Если говорить более подробно, то, например, на большинство я и так особо не претендовал. Но даже партнеры удивлялись и не понимали, почему я не играю в меньшинстве. Я всегда был одним из самых полезных игроков команды именно в меньшинстве, а тут меня вдруг перестали использовать в этом компоненте.
- Это всё пошло с предсезонки?
- Нет, уже по ходу сезона. Хотя какого-то разлада или переломного момента не было. Я не знаю, кто отвечал за выбор игроков на меньшинство: Питерс или его помощник. Поэтому мне сложно говорить о каком-то личном отношении ко мне со стороны того или иного тренера. Но, повторюсь, это не та ситуация, когда я считаю себя таким хорошим, которому не дают играть. Ко меня ребята подходили и спрашивали: "почему ты не играешь в меньшинстве?". Я считаю, это показатель.
- Вы не пытались прийти в тренерскую и поговорить об этом?
- Мне кажется, это не в правилах североамериканских тренеров. Если решение принято, то оно принято. Я стараюсь в такие вещи не лезть, не выяснять. Значит, тренеры считали, что так лучше для команды, - сказал Литовченко.
