13:30
-:-
17:00
-:-

Theo Fleury: Playing with Fire. Глава 30. Часть II

В завершении 30-й главы своей автобиографии экс-форвард \"Рейнджерс\" Теорен Флёри рассказывает о составе сборной Канады на Олимпиаде 2002-го года, своих последних матчах накануне этого турнира, а также своих стычках с капитаном сборной США - Крисом Челиосом.

С Мартеном Бродо из \"Нью-Джерси\" я играл на паре Матчей Всех Звёзд НХЛ. Без хороших вратарей ничего не выиграешь. Вот Куджо, Кёртис Джозеф, из \"Торонто\" - парень хоть куда! Но при этом никогда ничего толком не выиграл. Когда у него была возможность стать кем-то, он ею не воспользовался. Тоже самое было и на Олимпиаде. В первой игре мы горели шведам 2:5, а потом вышел Марти, и мы выиграли.


В защите у нас играл Роб Блейк из \"Колорадо\", с которым я играл в 1991-м году на Кубке Канады и в 1996 на Кубке Мира, и Эрик Бруэр из \"Эдмонтона\". Мой старый друг и бывший одноклубник Адам Фут из \"Колорадо\" и Эд Джовановски из \"Ванкувера\". Последний, кстати, забавный тип.

Помню, мы готовились в Уистлере (пр. Британская Колумбия) к Кубку Мира 1996-го года, а там в это время проводился крупный турнир по гольфу. И вот мы, значит, подходим с Эдди к регистрационной доске, и девушка, сидящая за ней, спрашивает его: \"Как вас зовут?\". Он ей отвечает: \"Эд Джовановски\". Она ему: \"Вы не могли бы это по буквам мне продиктовать?\". Он так и сделал: \"Э-дэ\".Также в защите у нас играли здоровяк Эл МакКиннес из \"Сент-Луиса\" (я с ним выходил в \"Флэймс\" на большинство в том сезоне, когда мы Кубок Стэнли взяли), Скотт Нидермайер из \"Нью-Джерси\", который выиграл всё на всех уровнях своей карьеры, и Крис Пронгер из \"Сент-Луиса\". С ними всеми я играл вместе на Кубке Канады, Кубке Мира и Матчах Всех Звёзд НХЛ.

Помимо меня в атаке играли Симон Ганье из \"Фили\", мой дружбан Джером Игинла из \"Калгари\", Пол Кария из \"Анахайма\", Оуэн Нолан из \"Сан-Хосе\" и Майк Пека из \"Айлендерс\".
 
Кроме того, там были Марио Лемье из \"Питтсбурга\", Райан Смит из \"Эдмонтона\", мой партнёр по тройке в \"Рейнджерс\" Эрик Линдрос, Джо Ньюиндайк из \"Далласа\" (с ним мы тоже вместе выиграли Кубок Стэнли) и Стив Айзерман из \"Детройта\", с которым я играл в одной тройке на Кубке Мира в 1996-м.

С Джо Сакиком я играл в \"Колорадо\", а с Брэнданом Шэнахэном из \"Детройта\" я был в одном звене на Олимпиаде в Нагано в 1998-м.

Что ж, таким образом я попал в состав лучшей команды в мире на самый главный турнир в моей карьере, и я не собирался упускать эту синицу из рук. Я старался так, будто от этого моя жизнь зависела. Если бы я снова начал пить - про Олимпиаду можно было забыть. Поэтому я держал себя в руках на пределе сил.

Иногда это было невероятно сложно. 17-го декабря в матче со \"Флоридой\" я набрал 27 штрафных минут. 28-го числа на матч с \"Сан-Хосе\" не вышел Эрик Линдрос, внесённый в список травмированных - вновь для него прозвенел звоночек. В той же игре меня удалили до конца матча за удар в колено Марка Смита, который отпустил что-то в мой адрес касательно курса лечения.
Я иду по дороге в раздевалку, а на моём пути стоит Шарки - талисман \"Сан-Хосе\". Он видел, что я был злой, как собака, но не стал уступать дорогу. Он начал там что-то вытворять из своего репертуара, и я немного толкнул его, проходя мимо. Честное слово, я его едва задел. Так следующим же утром я читаю во всех передовых изданиях страны, что я \"сломал в драке два ребра талисману \"Сан-Хосе\". Типичное американское нае**тельство.

В канун Нового Года мы играли с \"Финиксом\", и я набрал 20 минут штрафа - пять \"двушек\" и одно за неспортивное поведение. Я считал, что руководство НХЛ пыталось элиминировать силовой аспект из игры. Но у меня-то выбор простой - либо бью я, либо бьют меня.

5-го января в матче с \"Питтсбургом\" меня удалили за удар соперника по рукам. Уже в третий раз за матч. При этом на играть оставалось 7:37. Я взял и ушёл. Помылся в душе и сел в автобус. За шесть матчей я не набрал ни единого очка и получил при этом 40 штрафных минут.

Дон Черри тогда сказал: \"По-моему, Тео мальца спятил. За 50 лет я ни разу не видел, чтобы кто вот так вот взял и ушёл с площадки. Кому-то надо его вразумить\". Раз уж мы затронули тему Черри, то я хочу сказать, что вообще не понимаю какое у него есть право говорить некоторые вещи, как он любит, про величайших хоккеистов. Он же выиграл-то только пару чемпионатов в низших лигах.

Я знаю, что он четыре раза выиграл Кубок Колдера (главный трофей АХЛ, прим. АО) будучи игроком, а в 1969-м году стал победителем WHL в составе \"Ванкувера\", но он говорит о победах на высшем уровне, будто сам всё это пережил. Если ты выиграл пару-тройку Кубков Стэнли, как Айван Курнуае или Анри Ришар, то пожалуйста - говори, что хочешь, потому что ты сам через это прошёл. А тявкать по субботам о том, через что ты сам не прошёл... Это как-то дурно пахнет фэнтази-хоккеем.

Насчёт того, что тогда творилось в моей жизни, ходило множество слухов. В газетах писали, что у меня личные проблемы, семейный кризис и всё такое. Но кажется, что настоящая проблема заключалась в том, что я возложил слишком много надежд на НХЛ и её Реабилитационную Программу.

Я не стал брать на себя ответственности за своё решение. Вероника была ужасно несчастлива и разочарована, так что смело можно сказать, что ей-то программа точно \"помогла\". В тот момент я понял, что на самом деле они всего лишь хотели, чтобы она молчала и улыбалась на публике, а я забивал голы.

У меня не сложилось такого впечатления, будто они старались сделать, как лучше для Вероники, Татима, Бо или меня. Но мне постоянно твердили, что это программа поможет мне так, как во всём никто больше не сможет, поэтому я решил, что нам просто надо их слушаться.

Мне выписали хлоназепам, а ей предложили пройти почти тот же курс лечения, что и моей маме. Но Вероника не из тех, которая сдаётся без боя. Она взяла детей и ушла от меня, и я жутко волновался по этому поводу. Я обратился за помощью к врачам, но мне сказали закрыть рот, принимать хлоназепам и забивать голы.

После всей этой историей с Шарки Слэтц меня спросил: \"Ты что творишь, твою мать?\". На что я ему ответил: \"Хм, ну вот смотри. От меня ушла жена, и я ничего не могу с этим поделать, потому что ты меня никуда не отпускаешь. Вот что бы ты делал, Слэтц, если бы от тебя ушла Энн?\". Но всё это было впустую. Если бы я ушёл в самоволку, меня бы уволили.

Наш брак в миллионный раз подошёл к концу. Я стал встречаться со стриптизёршей по имени Дреа, с которой познакомился в стрип-клубе неподалёку от своего дома в Гринвиче. Она была ходячий пиз**ц, это уж точно. С ней в детстве такое вытворяли, что ума не приложить. Все думают, что они знают, что из себя представляют стриптизёрши, но они чаще всего заблуждаются.

Не все стритизёрши такие хардкорные. Некоторые из них - это студентки, которые таким образом зарабатывают на образование. Те, что поумнее, куда-нибудь вкладывают свои деньги и живут очень прилично. Тупые же всё спускают на порошок.

Я переехал к своему другу Джэйсону Пристли, который жил в просторной квартире в Сохо (район в нижнем Манхэттоне, прим. АО). После игр я шёл домой от \"Мэдисона\" пешком. Я по-прежнему ничего не употреблял. Не только из-за \"Рейнджерс\", но и потому что знал, что за мной следят представители сборной Канады.

И вот 22-го января мы снова играли в \"Нассау Колизеуме\". Какие-то болельщики \"Айлендерс\" из низших слоёв общества были одеты в сетки \"Рейнджерс\" с моим 14-м номером, а вместо фамилии у них было написано \"НАРИК\" (в оригинале - CRACKHEAD, прим. АО). Кстати, крэк (форма кокаина, которую можно курить, прим. АО) я ни разу не пробовал.

Каждый раз, стоило мне коснуться шайбы, 16 тысяч болельщиков дружно орали \"Нарик!\". Вот вы бы как поступили на моём месте?! Мне кажется, любой нормальный человек на это как-нибудь бы отреагировал.

Жить в Нью-Йорке непросто, очень непросто. Окажись вы хоть в Нью-Джерси, хоть на Лонг-Айлэнде, хоть в центре города - неважно. Там живут жестокие люди. Они выискивают ваш самый главный недостаток и выставляют его на общественное обозрение. Эти люди берут с собой обед на работу, возвращаются домой, выпивают ящик пива и бьют свою собаку.
 
Поэтому когда мы приткнули им со счётом 5:4, я был счастлив, тем более моя \"сухая\" серия из девяти матчей подошла к концу.

Более того, в том матче я забросил победный гол в третьем периоде. Я отобрал шайбу у их защитника Марко Кипрусоффа, проехал через всю площадку и забросил низом Гарту Сноу. После игры я ударил себе левой рукой по внутренней стороне правого локтя, а правую руку поднял вверх, по-борцовски поприветстовав болельщиков. Лига оштрафовала \"Рейнджерс\" за мой \"непристойный жест\". НХЛ не видела ничего дурного ни в сетках, ни в обзывательстве - им не понравился лишь мой жест.

Наша первая игра на Олимпиаде была назначена на 15-е февраля, так что я знал, что потерепеть осталось всего-ничего. Надо было всего лишь продержаться четыре последние матча - против \"Детройта\", \"Атланты\", \"Питтсбурга\" и \"Далласа\".

6-го февраля в \"Детройте\" я снова подрался со своим дружбаном Крисом Челиосом, которого назначили капитаном сборной США на Олимпиаде. Весь матч он постукивал себя сбоку по носу, намекая на то, что я употребляю кокаин. Это я оставил без внимания.

Затем Доминик Гашек накрыл шайбу после сейва, а я попытался добить шайбу. Нормальной реакцией для защитника, каковым и являлся Челиос, было предупредительно пихнуть меня, что он и сделал. А после этого добавил: \"Эй, Тео, тебе разве не пора вернуться в больницу?\". Я его обозвал \"еб**утым безмозглым уё*ком\", а он меня - \"чувствительным пид**асом\".

Понятное дело, что журналисты тут же набросились на меня, будто бы я всё слишком близко принял к сердцу. И никто, ни одна душа, даже и слова не сказала о том, как не по-спортивному повёл себя капитан олимпийской сборной США. Я себе даже представить не могу такой выходки от нашего капитана - Марио Лемье. Этого просто не может быть. Не может и всё.
Источник фото:

Комментарии Правила

Возможно вас заинтересует

Сейчас обсуждают