Дмитрий Ерыкалов: если у тебя нет мнения – будь добр, уйди из профессии
Великолепная пятерка и вратарь - далеко не все те люди, благодаря которым поклонники хоккея могут наслаждаться любимой игрой. AllHockey.Ru начинает цикл материалов, который познакомит читателей с теми, благодаря кому становятся реальностью невероятные матчи, без кого не могут обойтись игроки и с помощью кого мы узнаем все подробности о прошедших событиях. Героями рубрики станут люди разных профессий объединяет которых работа в хоккее. Возможно что эти истории вдохновят вас выбрать в качестве места работы организацию, связанную с любимым видом спорта.
Первый герой рубрики - один из ведущих российских хоккейных авторов Дмитрий Ерыкалов рассказывает о своем творческом пути и жизненных пристрастиях, а также о качествах, которые, на его взгляд, необходимы любому хоккейному журналисту.
"С удовольствием бы поиграл на вратарской позиции"
- С чего началось твое увлечение хоккеем?
- Это было стечение обстоятельств. Я родился и вырос на улице Богдана Хмельницкого, где с 60-х годов стоит ЛДС "Сибирь" - Мекка новосибирского хоккею. Я прожил всю свою жизнь в пяти минутах от этого стадиона. Мой отец, которого сейчас уже нет в живых, занимался хоккеем. Он был защитником. Папу хотели позвать в воскресенский "Химик", но его не отпустила моя бабушка. Соответственно, он выбрал учебу, следя при этом за хоккеем. Я впервые попал на игру, когда мне было девять лет. Это была Высшая лига, где играли такие команды, как "Янтарь", "Кедр", о которых сейчас уже никто ничего не знает... Собственно, года с 1999-го я ходил на матчи "Сибири", как болельщик. Постепенно все это перетекало в другую деятельность. Когда ты смотришь хоккей, он становится тебе интересным, тебе хочется в нем разобраться, обсудить его и получить какую-то обратную связь. Таким образом, ты переходишь на новую стадию. Родись я в другом городе или на другой улице, возможно, все было бы по-другому.
- У вас вообще спортивный район. Ты как-то рассказывал, что у тебя под окнами Александр Карелин выгуливал свою собаку. Довелось ли тебе пообщаться с легендарным борцом?
- Да, был такой момент, когда мы находились в общей компании. Диалога один на один у нас с ним не было. Вообще да, Карелин жил рядом. В детстве я занимался греко-римской борьбой. Это было в те годы, когда Карелин был действующим борцом. Наш район довольно спортивный. Недалеко от хоккейного дворца находится волейбольная арена. Новосибирский "Локомотив" становился победителем Лиги Чемпионов. Карелин, конечно, глыба для Новосибирска, это наш самый известный спортсмен. Думаю, что в свое время больше борцов, чем у нас, было только на Кавказе.
- Помимо борьбы, в детстве ты занимался спортивной гимнастикой. Почему мир увидел тебя не на брусьях или татами, а в журналистике?
- Слушай, тут получилась такая история, что уже потом, спустя годы, я спрашивал у родителей, почему меня не отдали в хоккей. Я бы с удовольствием поиграл на вратарской позиции. Хотя сейчас я понимаю, что вратарям очень сложно. И не только с точки зрения психологии. Когда в тебя на скорости сто пятьдесят километров в час летит шайба, ты не должен уворачиваться от нее. Вратарям намного сложнее пробиться в профессионалы. Защитника или нападающего можно выпустить в качестве лимитчика на пять минут, а киперу ты не дашь сыграть десять минут. Очень редко бывает такая ротация. Меня не отдали в хоккей еще и потому, что это дорогой вид спорта.
Так что, у меня были борьба, гимнастика и карате. Помимо этого, я играл за сборную школы по баскетболу. Причем с ростом 187 сантиметров я действовал на позиции центрового. Не уродились у нас в школе высокие люди, а играть мне приходилось против двухметровых профессионалов. Хоккей для меня остался в качестве увлечения. Это была любовь на расстоянии.
- Что послужило катализатором того, что ты захотел сократить это расстояние и попробовать себя в качестве журналиста?
- Для меня пишущие и говорящие люди всегда были авторитетами. Я помню репортаж Юрия Голышака из Новосибирска в 2004-м году, когда он приехал на матч "Сибирь" - "Ак Барс". Он тогда написал цветастый материал в своем стиле с идеальным русским языком. Юрий - замечательный рассказчик. Наверное, в нем что-то есть от Довлатова. Я сохранил тот номер "Спорт-Экспресса" и постоянно его перечитывал. Мне всегда импонировал Василий Уткин в плане изложения мысли. Мне хотелось сделать что-то подобное, и я начал писать в блоге на "Спортс.ру" какие-то свои мысли. Это не было чем-то концептуальным. Сейчас блоги стали тематическими, они посвящены какой-то отдельной команде. Мне же нравилось просто изъясняться. Конечно, это была чистой воды графомания и не особо контролируемый поток мысли. Но с этого все и началось. Где-то, может быть, это было подражанием. Мне хотелось, чтобы мое мнение оставалось не только при мне.
Я, кстати, не особо стыжусь своего раннего творчества. Когда на карантине приходится писать исторические материалы о том, что было десять-двадцать лет назад, и я натыкаюсь на свои тексты, то у меня нет такого, чтобы у меня рука тянулась к лицу. Надеюсь на то, что какое-то развитие есть. Но мысли: "Что же я написал!" у меня нет.
"Ушел со своей первой игры, так как у меня затряслись коленки"
- Помнишь ли ты свой первый матч, на котором ты отработал в качестве представителя прессы?
- Честно говоря, у меня это уже вылетело из головы. Какое-то время я был на испытательном сроке. Тогдашний главный редактор "Чемпионата" Максим Лебедев набирал команду с улицы, потому что сайт тогда был в непростом положении. Многие ведущие авторы ушли, и появилась команда молодых ребят. Это был золотой состав "Чемпионата": Паша Панышев, Саша Рожков, Маша Роговская, Фарид Бектемиров... Все они были старше меня примерно на два года. Я пришел туда в 2010-м году, и мою кандидатуру Лебедев согласовывал с Кириллом Фастовским, который тогда переходил в "Сибирь". Они давние знакомые и советовались друг с другом насчет того, надежный я товарищ или нет. Честно говоря, я тогда и сам этого не знал.
Помню, что в то время в Новосибирск приезжал "Ак Барс", который тогда был действующим чемпионом. И у меня было задание взять послематчевый комментарий. Я посмотрел игру, взял паузу и пошел домой, потому что у меня банально затряслись коленки. Волнение перехлестнуло и я понял, что не смогу взять интервью у Алексея Морозова - нынешнего президента КХЛ. Тогда я еще не знал, что есть масса журналистов, которые работают подставками для диктофона и, может быть, не задали ни одного вопроса за всю свою карьеру. Мне казалось, что это будет встреча с легендами один на один. В общем, я тогда отступил. Но это был первый и последний подобный случай, дальше все пошло плавно. Главным было понять, что это просто люди. Да, они выше тебя из-за того, что стоят на коньках в микст-зоне. Но не надо носить их на руках и боготворить. От этого будет только хуже. Вопросы будут слишком травоядными и слишком почтительными.
- Тебя наругали за тот случай?
- Нет, ту ситуацию спустили на тормозах. Вообще, у моего первого редактора Макса Лебедева было мало учебы. Он просто бросал нас в воду и смотрел на то, как мы выплывем. Максим давал нам достаточно свободы. Были случаи, когда из-за каких-то жестких текстов нам звонили из Федерации хоккея России с требованиями уволить того или иного сотрудника. Но, когда мы стреляли, Лебедев подносил нам патроны.
- Каким был твой первый текст?
- Часто бывает, что если людей из регионов пробуют в СМИ, то их просят написать текст об их команде. И я написал материал про "Сибирь" с очень банальным заголовком "Из Сибири с любовью". Он вышел в межсезонье, в нем был мой прогноз относительно того, что будет с командой в межсезонье. А вот второй и третий тексты были о драфте, на который выходил Владимир Тарасенко - связанный с "Сибирью" человек. Это были мои мысли о том, кого в каком раунде выберут. Тогда драфтовались Бурмистров, Зайцев, Кузнецов и Орлов. В то время моими основными темами были "Сибирь" и молодые игроки. Меня захватывала МХЛ, которая тогда была более сильной и крутой лигой в плане пиара и раскрутки, чем сейчас.
В наше время, я считаю, что на драфт не нужно обращать внимание. Это раздутая структура, где в первых трех раундах клубы разбираются между собой на предмет того, кому какой игрок нужен, а ниже происходят исключительно агентские игры. Но тогда это было интересно. Так что, первые свои три текста я помню. А дальше, как говорится, понеслось.
- Представителям прессы запрещают проявлять эмоции во время матчей. Трудно ли тебе, как болельщику "Сибири", сдерживать их?
- На самом деле, это борьба. Я считаю, что это очень противоречивая история. Да, нам запрещено во время матчей проявлять эмоции. Но, когда я прилетаю в Москву и прихожу на игры, допустим, "Спартака", то вижу, как журналисты, которые на них работают, ведут себя как болельщики. Причем это касается как футбольного, так и хоккейного клуба. Что касается меня, то я с годами стал намного спокойнее относиться к игре. Переживаю только во время матчей плей-офф, которых до недавнего времени в Новосибирске не было три года. С усмешкой смотрю на людей, которые пишут мне в комментариях, что я, якобы, топлю за "Сибирь". Но ведь я критикую Величкина не из-за того, что его "Металлург" когда-то выбил сибиряков из плей-офф. То же самое касается "Авангарда", который является эдаким врагом "Сибири". У меня много друзей в Омске, так что это все полная чушь.
Вообще я считаю, что журналисту нужно обязательно быть болельщиком. Не понимаю, как может человек заинтересоваться спортом, если он никогда ни за кого не болел. Не представляю, откуда в нем может выбиться искра. Болельщиком нужно быть. Многие спрашивают, за кого болеют Василий Уткин или Юрий Дудь. Они об этом особо не говорят, но они являются поклонниками "Спартака" 1990-х годов. В работе журналиста важна страсть, которая сопряжена с болельщицкой натурой. Если страсти у тебя нет, то зачем ты здесь нужен? А объективности не существует, я в этом уверен. Журналистика - это про субъективизм и мнение. Если у тебя его нет - будь добр, уйди, пожалуйста, из профессии. Но свое мнение всегда нужно чем-то подкреплять.
- Как тебе удается сохранять хотя бы толику объективности, когда ты пишешь о людях, с которыми хорошо общаешься?
- Это бывает довольно трудно. Если ты публично дружишь с каким-либо игроком, тренером или агентом, то тебе это припомнят. На самом деле, я минимизирую эти контакты. У меня нет такого, чтобы кто-то из игроков приходился мне близким другом. Да, есть люди, с которыми я могу найти общие темы для разговора, которые доверяют мне, а я доверяю им. Но они не входят в десятку моих лучших друзей. Конечно, полностью отгородить себя от этого не получается. Считаю, что близкие знакомства в хоккее лучше не заводить, как бы тебе ни хотелось получить какую-то информацию или приблизиться к этому миру.
"С коллегой Егоровым как-то чуть не попал в корейскую тюрьму"
- Журналистика - это поездки. Сколько стран ты посетил и какая из этих поездок была самой крутой?
- Все познается в сравнении. По работе я был в Швейцарии, Австрии, Дании, Германии, Словакии, Корее, Казахстане и Финляндии. Получается восемь стран. Самой запоминающейся была поездка на чемпионат мира в Данию, где сборная России показала свой худший результат за последнее время, вылетев в четвертьфинале. Эта страна произвела на меня огромное впечатление. Сам Копенгаген очень красивый и правильно обустроен. Меня поразило то, насколько его жители гармоничны. Меня поразило то, что на улицах города стоит масса велосипедов без замков. Казалось бы, их можно угнать за пару секунд, но никому этого в голову не приходит. Социал-демократия Северной Европы очень сильно впечатляет в плане того, как люди относятся друг к другу.
Если же говорить о каком-то событии, то, конечно же, это Зимние Олимпийские Игры в Пхенчхане. Это была моя первая и пока единственная Олимпиада. Корейцы - потрясающие и безобидные люди, в их стране очень низкая преступность. Так вот, мое самое яркое воспоминание оттуда - это финал с Германией. Из России на него смотрели совсем по-другому, как на нечто вымышленное и недостойное. Считалось, что мы не победили, а отскочили. Но, когда Гусев забивает с лопаты на последней минуте - это фантастика. За несколько минут до конца игры представители прессы всегда спускаются вниз, в микст-зону. Так вот, когда я спускался туда, то думал о том, что надо писать разгромный материал и затаптывать Знарка. И в этот момент Гусев забивает! Мы обнимаемся с коллегой из ФХР и журналистом из государственного издания. И я четко слышу, как он объявляет о том, что мы повели в счете 3:2! Наверное, человек находился в параллельной вселенной. В победной раздевалке Ковальчук, наверное, был самым счастливым человеком на свете. Телегин залил мой телефон, когда я делал селфи с Нестеровым. Шипачев обнимал нас с коллегами и говорил: "Ребята, почему вы обо мне так плохо писали в начале турнира?".
Мы с моим футбольным коллегой Дмитрием Егоровым приехали на Игры чуть раньше и застали митинг против Северной Кореи. А перед отлетом мы с ним чуть не попали в тюрьму, так как банковская карточка не прочитывалась при оформлении счета в какой-то забегаловке. Нас тут же вызвали в полицию, а наш самолет улетал через два часа. Кое-как, через Google Translate мы все объяснили и расплатились. Так мы с Димой чуть не остались в Сеуле.
- В твоей карьере тысячи посещенных матчей. Именно тот финал был самым эмоциональным для тебя? Или же тебе больше всего запомнилась какая-то другая игра?
- Сейчас подумаю... Наверное, да, именно он. Но самый крутой хоккей, который я видел живьем, был в полуфинальном матче Россия - Канада на ЧМ в Кельне. Тогда у нашей команды была тройка Кучеров - Кузнецов - Панарин, которая создалась по ходу турнира и просуществовала всего несколько матчей. Но я считаю ее самой художественной и эстетской в истории российского хоккея. Хотелось бы увидеть ее еще раз. Тогда она нарисовала совершенно хрестоматийный и чумовой гол канадцам. Все было хорошо, но в третьем периоде Канада во главе с Маккинноном просто не слезала со сборной России. Смотреть с трибуны на то, как заслуженная победа уходит, как песок сквозь пальцы, было очень драматично. Думаю, что то поражение разбило сердце всем, кто смотрел ту игру. Но по качеству хоккея этот матч был едва ли не лучшим из всех, что я видел.
"Я патриот КХЛ"
- Читатели часто любят писать гадости в комментариях про журналистов. Как ты с этим справлялся и насколько быстро у тебя вырос панцирь?
- Я достаточно толстокожий человек. И речь сейчас не про комплекцию, а про то, что меня трудно обидеть. Есть разница между критикой, которую ты слышишь в интернете или вживую. Такого, чтобы кто-то подошел ко мне и сказал: "Ерыкалов-обрыгалов", практически нет. Однажды мне позвонил человек из Уфы и сказал, что поставил деньги, основываясь на моем прогнозе, и проиграл. Я добавил этого пьяного башкира в черный список. Люди, как правило, добреют, если автор приходит к ним в комментарии. Они видят, что ты не просто написал текст, а готов что-то с ними обсудить. И в таком случае, даже если с тобой не согласны, начинают общаться с совершенно другим тоном.
Многие болельщики могут что-то знать лучше, чем ты. Невозможно одному человеку одинаково хорошо разбираться во всех лигах. Всегда болельщик одного клуба будет знать что-то лучше, чем ты. Если мы говорим о каких-то фактах, то это хорошо. Если же ко мне идет какая-то личная неприязнь, то я понимаю, что я не стодолларовая купюра, не стейк в баре и не крафтовый сорт пива, чтобы всем нравиться. Людей может раздражать все, что угодно. Им могут не нравиться твои фразы, голос или лицо на аватарке под статьей. Для всего этого есть повод написать какую-нибудь гадость. Я не из тех людей, которые говорят, что им неинтересно читать комментарии. Нет, мне интересно это делать. Вопрос лишь в том, как к этому относиться.
- Хоккейное сообщество признало тебя, в 2016-м году тебе вручили награду лучшему журналисту сезона "Золотое перо". Какой была твоя реакция, когда ты узнал о том, что ты стал ее лауреатом?
- По понятным причинам, это не стало для меня неожиданностью. Редактор отдела хоккея на "Чемпионате" Алена Шилова мне обо всем сказала заранее. На самом деле, разговоры о том, что награду могут вручить мне, ходили еще за год до этого, но тогда был другой выбор. Я не живу прошлым, но не буду скрывать: для меня это "Золотое перо" очень важно. Это не показатель того, какой я крутой. Например, в своем Фейсбуке Александр Хаванов писал, что в нашей лиге награды получают лишь карманные журналисты. На самом деле, я много чего писал о КХЛ за свою карьеру и критиковал ее, но при этом всегда относился к ней с уважением. Наверное, я в этом плане все-таки не западник. Я патриот КХЛ, который критикует для того, чтобы сделать лигу лучше. Своей главной миссией я всегда считал указывать на болевые точки. Они могут быть неправильными. Может быть, их невозможно исправить. Но на них надо указывать для того, чтобы снять розовые очки. Эта награда была важна для меня с той точки зрения, чтобы доказать себе и другим, что вовсе не обязательно жить в Москве для того, чтобы делать хороший контент. Тем более в такой демократичной профессии, как журналистика, где достаточно иметь телефон и ноутбук с выходом в Интернет. Я стал первым человек, не живущим в Москве, который получил "Золотое перо". Необязательно ехать в Москву или Санкт-Петербург. Можно работать и развиваться у себя дома, где тебе комфортно.
- Когда ты вышел на сцену произнести торжественную речь, по тебе было видно, что ты очень сильно волновался. Готовил ли ты свой спич заранее или же это была импровизация?
- Да, волнение у меня тогда, конечно, было. Без него никуда. Все-таки, не каждый день ты выходишь на сцену что-то принимать. Для меня это было в первый раз, поэтому я не справился немножко.
- Твои красные ботинки на той церемонии стали настоящим хитом! Почему решил выбрать именно такую обувь?
- Я захотел внести в церемонию немного эпатажа. Люблю удивить людей и чуть-чуть спровоцировать. Мне не нравится черный цвет и темные тона, поэтому, почему бы и нет?
"Секрет хорошего материала в том, что нужно больше писать"
- Кроме писательства ты работал комментатором на телевидении, а также был приглашенным экспертом в студии. В чем состоит специфика этой работы?
- Прежде всего в том, что у тебя нет второго шанса. Когда ты пишешь, то у тебя есть возможность что-то стереть или переписать. Даже когда текст выходит, ты можешь что-то исправить, если это не газета. А когда ты комментируешь матчи в прямом эфире, то каждое твое слово остается здесь, и ты его никак не выкорчеваешь. Это приучает к ответственности за слова. Правильно говорил Сергей Федотов: "Если не уверен, не говори. Может быть, ты дашь меньше интересной информации, но при этом ты не сядешь в лужу и не покажешься дураком". У меня это не всегда получалось. Случалось такое, что я впоследствии сверялся и понимал, что ляпнул какую-то фигню. Если говорить о радио, то работать здесь, конечно, сложнее, чем быть гостем. Приглашенный эксперт может говорить и говорить, а ведущий должен заполнять дыры и поддерживать бесперебойный разговор и следить за тем, чтобы он был содержательным.
Я кайфую от комментаторской деятельности. В последнее время у меня, к сожалению, нет возможности ее вести. Но я комментировал хоккей на различных ивентах и в барах, и мне все это очень нравится. Я не эксперт, а просто человек, пытающийся интересно говорить о хоккее. Мне очень нравится прямой эфир, для меня это сродни наркотику. Он куда эмоциональнее, искреннее и куражнее.
- О чем ты больше мечтал: стать пишущим журналистом или комментатором?
- Конечно, я всегда больше хотел стать комментатором. Люди этой профессии больше находятся на виду. Эта каста считается более элитарная. Моим ориентиром, повторюсь, был Василий Уткин. Понимаю, что это сложный человек, и он мог бы послать меня при первом же взгляде в Новосибирск, если бы наша встреча когда-нибудь состоялась. Но, как рассказчик и человек, который складывает буквы в слова, а слова в предложения, Василий по-прежнему находится в отличной форме. Его интересно слушать, даже если он понимает меньше тех людей, которые пишут о тактике, вроде Лукомского или Еронко, если говорить о хоккее.
Далеко не на всех сайтах есть фотографии авторов или их имена и фамилии в доступном для глаз месте. Нужно постараться, чтобы тебя запомнили. Может быть, это не всегда будет происходить в хорошем плане.
- Насколько часто тебя узнают в родном Новосибирске?
- Такое бывает, но это не моя заслуга, ведь у нас хоккейный город. Самое интересное, что меня чаще всего узнают не как хоккейного автора "Чемпионата" или Sport24. Часто ко мне подходят с такими формулировками: "Это же вы комментатор "Сибири"?", хотя я уже давно не комментировал ее матчи. Иногда меня спрашивают: "Это же вы из "Сибири"?". Случается по-разному. Люди просто фиксируют то, что они где-то узнали. Как правило, со мной делают селфи. Селфи - это автограф XXI века. Хотя, у меня как-то был случай, когда я отдыхал в парк, и ко мне подошла девочка и попросила автограф. Я ей на дереве что-то начеркал. Это следствие того, что Новосибирск - максимально хоккейный город. Как и Омск, его можно назвать русской Канадой.
Я не трачу много времени на телик. Я выхожу в эфир на пять минут перед матчем и иногда что-то вещаю в перерывах. Для меня это хобби, я за это деньги даже не получаю. Приятно, когда меня узнают таксисты и продавцы в магазинах. Самое интересное, что иногда я бываю более узнаваемым, чем хоккеисты, так как все их видят в форме и шлемах с визорами. Они этого заслуживают больше, чем я.
- Часто ли у тебя спрашивают, в чем кроется секрет хорошего материала? Если он есть, то как бы ты его сформулировал?
- Да, спрашивают, и давно. Мой друг Юра Землянов, работник пресс-службы "Сибири", какое-то время вел курс по спортивной журналистике в Новосибирском государственном университете, куда я ходил в качестве спикера. Иногда мне кажется, что спортивная журналистика интереснее, чем сам спорт. Секрет в том, что не надо бояться писать. Нужно больше писать. Не стоит ждать, когда тебя возьмут на условный "Чемпионат". Если говорить о стиле, то он приходит с опытом. Необходимо мнение. Без него ты пустышка. Если ты пишешь о чем- то популярном, то предъяви альтернативное мнение. Конечно, не нужно писать поперек всего. Но плыть по ветру - это очень банально. Что я понял с годами - объем текста не равен его качеству. Талант заключается не в том, чтобы написать огромный массив. Особенно это актуально в наше время, когда практически все потребляют информацию с телефона. Текст больше восьми тысяч знаков никто не будет читать, если только это не какое-то уникальное расследование или лонгрид. Высказывать мнение кратко - это талант. Тот же твиттер помогает это сделать.
Второй момент состоит в том, что текст надо строить от заголовка. У меня бывало такое, что я написал текст, выплеснул свое мнение на страницу Word`a, а потом начинал искать какой-то обобщающий заголовок и понимал, что у всех этих двадцати тысяч знаков нет общей идеи. А когда ты сначала придумываешь заголовок, то ты понимаешь, что хочешь сказать. И от заголовка уже начинаешь разворачивать свое полотно. Важно не быть банальным в формулировках и мыслях и четко знать свою первоначальную идею, а не распылять ее в воздухе.
- Каким текстом ты гордишься больше всего, а о каком материале тебе не хочется вспоминать?
- Ой... Да, наверное, нет такого. Понятно, что я ошибался в людях и своих суждениях, особенно в начале. Но, если говорить о том, чем я горжусь, то это, наверное, какие-то эпохальные вещи, которые были посвящены победам сборной. Помню свой текст "Аватары" про Быкова и Захаркина. К Вячеславу Аркадьевичу я с большим уважением отношусь, а вот к Игорю Владимировичу с куда меньшим. Про него у меня был текст "Шарлатаны-2". Когда в Ханты-Мансийске раскусят Захаркина?". На самом деле, текучка большая, поэтому надолго какой-то текст запомнить не удается. Сейчас на Sport24 я пишу по два, а в хорошее время и по три текста в день. Темы меняются быстро, сложно на все реагировать. Вечных тем нет.
- Насколько сильно такой быстрый жизненный ритм превращает журналистику из творчества в ремесло?
- Это больная для меня тема. Мне не хочется превращаться в станок. Самое плохое качество - писать отписки и заполнять пространство штампованными фразами. Но я абсолютно нормально адаптируюсь под текущие реалии. Мне нравится писать о том, что случилось, через час или два. Я не понимаю журнальной манеры работы. Эта текучка заставляет тебя постоянно быть в теме.
- В чем кроются твои плюсы и минусы?
- Я считаю себя продуктивным и трудоголиком. Я не ленюсь и не боюсь работать. Считаю, что я достаточно информированный и понимаю то, как устроен наш хоккей. Иногда читаешь чей-нибудь материал и понимаешь, что человек судит с точки зрения болельщика, не понимая, как все работает. Вдобавок я по образованию маркетолог, и поэтому я могу правильно подать текст. А из недостатков, наверное, отмечу то, что мне нужно больше читать. Например, за время самоизоляции я не прочел ни одной книги. Как-то у меня был случай, когда я после написания очередного материала решил открыть один из своих старых текстов, чтобы посмотреть на то, как я там говорил об описываемом явлении. И, сожалением для себя, обнаружил, что я написал о нем практически теми же словами. Из-за этого я немного расстроился, ведь у меня не получилось рассказать о нем что-то новое. Помимо этого, я не смотрю столько хоккея, сколько нужно.
Когда-то я читал книги про хоккейную тактику для того, чтобы попытаться понять саму игру. Но потом я понял, что у нас это мало кому надо. Хотя, коллега Игорь Еронко недавно стал скаутом омского "Авангарда". Это достойная цель, ради которой себя можно образовывать. К сожалению, наверное, в российской хоккейной журналистике достаточно иметь уровень выше среднего. Если же ты прыгаешь выше, тебя зовут в хоккейные клубы. Правда, пока мало кому удалось туда попасть. Глубина познаний - это то, в чем мне надо развиваться.
- Каким был твой самый забавный прокол?
- Хороший вопрос... Обычно, когда его задают комментатором, у них всегда есть заготовки, потому что они знают о своих конфузах. Чаще всего, я замечаю их за коллегами. Уже сказал про товарища, который говорил в конце финала Олимпиады, что Россия ведет. Что касается меня, то я в начале своей карьеры часто называл игрока Вадима Краснослободцева Краснобородцевым. Таких ситуаций, когда я путал игроков в микст-зоне у меня не было. Ошибки в текстах у меня, конечно, встречались, но они редко были забавными. В ином случае я, может быть, составил бы из них какой-нибудь хит-парад.
"Не могу оторваться от хоккея больше, чем на два дня"
- Чем увлекаешься, помимо хоккея?
- Я большой фанат кино. Люблю показы с обсуждением, когда приезжает режиссер. Мне нравится разное кино. У меня в твиттере недавно был спор с моим бывшим коллегой Пашей Панышевым из "Чемпионата", который плевался от "Дома, который построил Джек" Ларса фон Триера. А у меня это один из любимых режиссеров. Я считаю этот фильм шедевром, показывающим, насколько искусство может быть жестоким и что между охотой людей на животных и охотой людей на людей нет никакой разницы.
Я люблю кино и сам ритуал похода в кинотеатр. Что касается музыки, то я не могу назвать себя меломаном. У меня много друзей бывших рэперов - группы NTL, "Диаспора" и так далее. Люблю хип-хоп и хожу на концерты, которых мне сейчас не хватает. Летом я хотел слетать в Португалию на один фестиваль, но все отменилось по понятным причинам.
Я люблю крафтовое пиво и обожаю экспериментировать с ним. Несколько раз в Новосибирске я стоял за барными стойками по приглашению моих знакомых. Мне было интересно постоять с той стороны. Я нашел в этом для себя некий азарт. Например, мне было интересно уговорить человека выпить пиво со вкусом огурца, сахарной ваты или красной игры.
При этом, хоккей для меня - это не только работа. Это еще и хобби. Я не могу оторваться от хоккея больше, чем на два дня. Постоянно пролистываю ленту в твиттере. Помимо хоккея, мне нравится футбол. В свое время я болел за "Локомотив". Также мне был симпатичен "Арсенал" Арсена Венгера в сезоне 2003/04, когда он стал чемпионом, не проиграв ни одного матча. Вообще, в мини-футболе есть все, что мы любим, кроме силовых приемов. А играть я больше всего еще со школьных лет люблю в баскетбол. Правда, сейчас у меня мало практики.
- Чем занимаешься сейчас на самоизоляции?
- Стараюсь использовать это время для того, чтобы подтянуть английский язык и что-нибудь почитать, но пока что особо не получается. Кроме этого, я смотрю сериалы. С упоением посмотрел "Последнего министра" и "Колл-центр". Играю в PlayStation в НХЛ и НБА. Конечно, сейчас я очень жалею о том, что КХЛ так и не выпустила свой симулятор, хотя обещала это сделать в 2009-м. В общем, у меня типичная жизнь человека на самоизоляции.
- Есть ли у тебя какое-то жизненное кредо? Если оно есть, то как бы ты его сформулировал?
- У меня есть фраза, которую я даже когда-то собирался набить себе в качестве татуировки. Она звучит следующим образом: "Так будет не всегда". Этот слоган даже какое-то время висел в раздевалке "Сибири". Он подходит и к нынешнему непонятному времени. Так будет не всегда, обязательно будет лучше. Жизнь - это зебра, и черная полоса в ней всегда заканчивается. И это звучит довольно оптимистично. С другой стороны, эту фразу можно интерпретировать следующим образом. Когда ты находишься на пике и думаешь: "Кто меня скинет с моего трона?". Но люди, способные это сделать, всегда есть. У человека, который сегодня находится в шоколаде, завтра все это может пропасть. Нужно быть к этому готовым. Не стоит постоянно сидеть и трястись, но об этом нужно постоянно помнить. Так что, для меня это самая полезная фраза.
Первый герой рубрики - один из ведущих российских хоккейных авторов Дмитрий Ерыкалов рассказывает о своем творческом пути и жизненных пристрастиях, а также о качествах, которые, на его взгляд, необходимы любому хоккейному журналисту.
"С удовольствием бы поиграл на вратарской позиции"
- С чего началось твое увлечение хоккеем?
- Это было стечение обстоятельств. Я родился и вырос на улице Богдана Хмельницкого, где с 60-х годов стоит ЛДС "Сибирь" - Мекка новосибирского хоккею. Я прожил всю свою жизнь в пяти минутах от этого стадиона. Мой отец, которого сейчас уже нет в живых, занимался хоккеем. Он был защитником. Папу хотели позвать в воскресенский "Химик", но его не отпустила моя бабушка. Соответственно, он выбрал учебу, следя при этом за хоккеем. Я впервые попал на игру, когда мне было девять лет. Это была Высшая лига, где играли такие команды, как "Янтарь", "Кедр", о которых сейчас уже никто ничего не знает... Собственно, года с 1999-го я ходил на матчи "Сибири", как болельщик. Постепенно все это перетекало в другую деятельность. Когда ты смотришь хоккей, он становится тебе интересным, тебе хочется в нем разобраться, обсудить его и получить какую-то обратную связь. Таким образом, ты переходишь на новую стадию. Родись я в другом городе или на другой улице, возможно, все было бы по-другому.
- У вас вообще спортивный район. Ты как-то рассказывал, что у тебя под окнами Александр Карелин выгуливал свою собаку. Довелось ли тебе пообщаться с легендарным борцом?
- Да, был такой момент, когда мы находились в общей компании. Диалога один на один у нас с ним не было. Вообще да, Карелин жил рядом. В детстве я занимался греко-римской борьбой. Это было в те годы, когда Карелин был действующим борцом. Наш район довольно спортивный. Недалеко от хоккейного дворца находится волейбольная арена. Новосибирский "Локомотив" становился победителем Лиги Чемпионов. Карелин, конечно, глыба для Новосибирска, это наш самый известный спортсмен. Думаю, что в свое время больше борцов, чем у нас, было только на Кавказе.
- Помимо борьбы, в детстве ты занимался спортивной гимнастикой. Почему мир увидел тебя не на брусьях или татами, а в журналистике?
- Слушай, тут получилась такая история, что уже потом, спустя годы, я спрашивал у родителей, почему меня не отдали в хоккей. Я бы с удовольствием поиграл на вратарской позиции. Хотя сейчас я понимаю, что вратарям очень сложно. И не только с точки зрения психологии. Когда в тебя на скорости сто пятьдесят километров в час летит шайба, ты не должен уворачиваться от нее. Вратарям намного сложнее пробиться в профессионалы. Защитника или нападающего можно выпустить в качестве лимитчика на пять минут, а киперу ты не дашь сыграть десять минут. Очень редко бывает такая ротация. Меня не отдали в хоккей еще и потому, что это дорогой вид спорта.
Так что, у меня были борьба, гимнастика и карате. Помимо этого, я играл за сборную школы по баскетболу. Причем с ростом 187 сантиметров я действовал на позиции центрового. Не уродились у нас в школе высокие люди, а играть мне приходилось против двухметровых профессионалов. Хоккей для меня остался в качестве увлечения. Это была любовь на расстоянии.
- Что послужило катализатором того, что ты захотел сократить это расстояние и попробовать себя в качестве журналиста?
- Для меня пишущие и говорящие люди всегда были авторитетами. Я помню репортаж Юрия Голышака из Новосибирска в 2004-м году, когда он приехал на матч "Сибирь" - "Ак Барс". Он тогда написал цветастый материал в своем стиле с идеальным русским языком. Юрий - замечательный рассказчик. Наверное, в нем что-то есть от Довлатова. Я сохранил тот номер "Спорт-Экспресса" и постоянно его перечитывал. Мне всегда импонировал Василий Уткин в плане изложения мысли. Мне хотелось сделать что-то подобное, и я начал писать в блоге на "Спортс.ру" какие-то свои мысли. Это не было чем-то концептуальным. Сейчас блоги стали тематическими, они посвящены какой-то отдельной команде. Мне же нравилось просто изъясняться. Конечно, это была чистой воды графомания и не особо контролируемый поток мысли. Но с этого все и началось. Где-то, может быть, это было подражанием. Мне хотелось, чтобы мое мнение оставалось не только при мне.
Я, кстати, не особо стыжусь своего раннего творчества. Когда на карантине приходится писать исторические материалы о том, что было десять-двадцать лет назад, и я натыкаюсь на свои тексты, то у меня нет такого, чтобы у меня рука тянулась к лицу. Надеюсь на то, что какое-то развитие есть. Но мысли: "Что же я написал!" у меня нет.
"Ушел со своей первой игры, так как у меня затряслись коленки"
- Помнишь ли ты свой первый матч, на котором ты отработал в качестве представителя прессы?
- Честно говоря, у меня это уже вылетело из головы. Какое-то время я был на испытательном сроке. Тогдашний главный редактор "Чемпионата" Максим Лебедев набирал команду с улицы, потому что сайт тогда был в непростом положении. Многие ведущие авторы ушли, и появилась команда молодых ребят. Это был золотой состав "Чемпионата": Паша Панышев, Саша Рожков, Маша Роговская, Фарид Бектемиров... Все они были старше меня примерно на два года. Я пришел туда в 2010-м году, и мою кандидатуру Лебедев согласовывал с Кириллом Фастовским, который тогда переходил в "Сибирь". Они давние знакомые и советовались друг с другом насчет того, надежный я товарищ или нет. Честно говоря, я тогда и сам этого не знал.
Помню, что в то время в Новосибирск приезжал "Ак Барс", который тогда был действующим чемпионом. И у меня было задание взять послематчевый комментарий. Я посмотрел игру, взял паузу и пошел домой, потому что у меня банально затряслись коленки. Волнение перехлестнуло и я понял, что не смогу взять интервью у Алексея Морозова - нынешнего президента КХЛ. Тогда я еще не знал, что есть масса журналистов, которые работают подставками для диктофона и, может быть, не задали ни одного вопроса за всю свою карьеру. Мне казалось, что это будет встреча с легендами один на один. В общем, я тогда отступил. Но это был первый и последний подобный случай, дальше все пошло плавно. Главным было понять, что это просто люди. Да, они выше тебя из-за того, что стоят на коньках в микст-зоне. Но не надо носить их на руках и боготворить. От этого будет только хуже. Вопросы будут слишком травоядными и слишком почтительными.
- Тебя наругали за тот случай?
- Нет, ту ситуацию спустили на тормозах. Вообще, у моего первого редактора Макса Лебедева было мало учебы. Он просто бросал нас в воду и смотрел на то, как мы выплывем. Максим давал нам достаточно свободы. Были случаи, когда из-за каких-то жестких текстов нам звонили из Федерации хоккея России с требованиями уволить того или иного сотрудника. Но, когда мы стреляли, Лебедев подносил нам патроны.
- Каким был твой первый текст?
- Часто бывает, что если людей из регионов пробуют в СМИ, то их просят написать текст об их команде. И я написал материал про "Сибирь" с очень банальным заголовком "Из Сибири с любовью". Он вышел в межсезонье, в нем был мой прогноз относительно того, что будет с командой в межсезонье. А вот второй и третий тексты были о драфте, на который выходил Владимир Тарасенко - связанный с "Сибирью" человек. Это были мои мысли о том, кого в каком раунде выберут. Тогда драфтовались Бурмистров, Зайцев, Кузнецов и Орлов. В то время моими основными темами были "Сибирь" и молодые игроки. Меня захватывала МХЛ, которая тогда была более сильной и крутой лигой в плане пиара и раскрутки, чем сейчас.
В наше время, я считаю, что на драфт не нужно обращать внимание. Это раздутая структура, где в первых трех раундах клубы разбираются между собой на предмет того, кому какой игрок нужен, а ниже происходят исключительно агентские игры. Но тогда это было интересно. Так что, первые свои три текста я помню. А дальше, как говорится, понеслось.
- Представителям прессы запрещают проявлять эмоции во время матчей. Трудно ли тебе, как болельщику "Сибири", сдерживать их?
- На самом деле, это борьба. Я считаю, что это очень противоречивая история. Да, нам запрещено во время матчей проявлять эмоции. Но, когда я прилетаю в Москву и прихожу на игры, допустим, "Спартака", то вижу, как журналисты, которые на них работают, ведут себя как болельщики. Причем это касается как футбольного, так и хоккейного клуба. Что касается меня, то я с годами стал намного спокойнее относиться к игре. Переживаю только во время матчей плей-офф, которых до недавнего времени в Новосибирске не было три года. С усмешкой смотрю на людей, которые пишут мне в комментариях, что я, якобы, топлю за "Сибирь". Но ведь я критикую Величкина не из-за того, что его "Металлург" когда-то выбил сибиряков из плей-офф. То же самое касается "Авангарда", который является эдаким врагом "Сибири". У меня много друзей в Омске, так что это все полная чушь.
Вообще я считаю, что журналисту нужно обязательно быть болельщиком. Не понимаю, как может человек заинтересоваться спортом, если он никогда ни за кого не болел. Не представляю, откуда в нем может выбиться искра. Болельщиком нужно быть. Многие спрашивают, за кого болеют Василий Уткин или Юрий Дудь. Они об этом особо не говорят, но они являются поклонниками "Спартака" 1990-х годов. В работе журналиста важна страсть, которая сопряжена с болельщицкой натурой. Если страсти у тебя нет, то зачем ты здесь нужен? А объективности не существует, я в этом уверен. Журналистика - это про субъективизм и мнение. Если у тебя его нет - будь добр, уйди, пожалуйста, из профессии. Но свое мнение всегда нужно чем-то подкреплять.
- Как тебе удается сохранять хотя бы толику объективности, когда ты пишешь о людях, с которыми хорошо общаешься?
- Это бывает довольно трудно. Если ты публично дружишь с каким-либо игроком, тренером или агентом, то тебе это припомнят. На самом деле, я минимизирую эти контакты. У меня нет такого, чтобы кто-то из игроков приходился мне близким другом. Да, есть люди, с которыми я могу найти общие темы для разговора, которые доверяют мне, а я доверяю им. Но они не входят в десятку моих лучших друзей. Конечно, полностью отгородить себя от этого не получается. Считаю, что близкие знакомства в хоккее лучше не заводить, как бы тебе ни хотелось получить какую-то информацию или приблизиться к этому миру.
"С коллегой Егоровым как-то чуть не попал в корейскую тюрьму"
- Журналистика - это поездки. Сколько стран ты посетил и какая из этих поездок была самой крутой?
- Все познается в сравнении. По работе я был в Швейцарии, Австрии, Дании, Германии, Словакии, Корее, Казахстане и Финляндии. Получается восемь стран. Самой запоминающейся была поездка на чемпионат мира в Данию, где сборная России показала свой худший результат за последнее время, вылетев в четвертьфинале. Эта страна произвела на меня огромное впечатление. Сам Копенгаген очень красивый и правильно обустроен. Меня поразило то, насколько его жители гармоничны. Меня поразило то, что на улицах города стоит масса велосипедов без замков. Казалось бы, их можно угнать за пару секунд, но никому этого в голову не приходит. Социал-демократия Северной Европы очень сильно впечатляет в плане того, как люди относятся друг к другу.
Если же говорить о каком-то событии, то, конечно же, это Зимние Олимпийские Игры в Пхенчхане. Это была моя первая и пока единственная Олимпиада. Корейцы - потрясающие и безобидные люди, в их стране очень низкая преступность. Так вот, мое самое яркое воспоминание оттуда - это финал с Германией. Из России на него смотрели совсем по-другому, как на нечто вымышленное и недостойное. Считалось, что мы не победили, а отскочили. Но, когда Гусев забивает с лопаты на последней минуте - это фантастика. За несколько минут до конца игры представители прессы всегда спускаются вниз, в микст-зону. Так вот, когда я спускался туда, то думал о том, что надо писать разгромный материал и затаптывать Знарка. И в этот момент Гусев забивает! Мы обнимаемся с коллегой из ФХР и журналистом из государственного издания. И я четко слышу, как он объявляет о том, что мы повели в счете 3:2! Наверное, человек находился в параллельной вселенной. В победной раздевалке Ковальчук, наверное, был самым счастливым человеком на свете. Телегин залил мой телефон, когда я делал селфи с Нестеровым. Шипачев обнимал нас с коллегами и говорил: "Ребята, почему вы обо мне так плохо писали в начале турнира?".
Мы с моим футбольным коллегой Дмитрием Егоровым приехали на Игры чуть раньше и застали митинг против Северной Кореи. А перед отлетом мы с ним чуть не попали в тюрьму, так как банковская карточка не прочитывалась при оформлении счета в какой-то забегаловке. Нас тут же вызвали в полицию, а наш самолет улетал через два часа. Кое-как, через Google Translate мы все объяснили и расплатились. Так мы с Димой чуть не остались в Сеуле.
- В твоей карьере тысячи посещенных матчей. Именно тот финал был самым эмоциональным для тебя? Или же тебе больше всего запомнилась какая-то другая игра?
- Сейчас подумаю... Наверное, да, именно он. Но самый крутой хоккей, который я видел живьем, был в полуфинальном матче Россия - Канада на ЧМ в Кельне. Тогда у нашей команды была тройка Кучеров - Кузнецов - Панарин, которая создалась по ходу турнира и просуществовала всего несколько матчей. Но я считаю ее самой художественной и эстетской в истории российского хоккея. Хотелось бы увидеть ее еще раз. Тогда она нарисовала совершенно хрестоматийный и чумовой гол канадцам. Все было хорошо, но в третьем периоде Канада во главе с Маккинноном просто не слезала со сборной России. Смотреть с трибуны на то, как заслуженная победа уходит, как песок сквозь пальцы, было очень драматично. Думаю, что то поражение разбило сердце всем, кто смотрел ту игру. Но по качеству хоккея этот матч был едва ли не лучшим из всех, что я видел.
"Я патриот КХЛ"
- Читатели часто любят писать гадости в комментариях про журналистов. Как ты с этим справлялся и насколько быстро у тебя вырос панцирь?
- Я достаточно толстокожий человек. И речь сейчас не про комплекцию, а про то, что меня трудно обидеть. Есть разница между критикой, которую ты слышишь в интернете или вживую. Такого, чтобы кто-то подошел ко мне и сказал: "Ерыкалов-обрыгалов", практически нет. Однажды мне позвонил человек из Уфы и сказал, что поставил деньги, основываясь на моем прогнозе, и проиграл. Я добавил этого пьяного башкира в черный список. Люди, как правило, добреют, если автор приходит к ним в комментарии. Они видят, что ты не просто написал текст, а готов что-то с ними обсудить. И в таком случае, даже если с тобой не согласны, начинают общаться с совершенно другим тоном.
Многие болельщики могут что-то знать лучше, чем ты. Невозможно одному человеку одинаково хорошо разбираться во всех лигах. Всегда болельщик одного клуба будет знать что-то лучше, чем ты. Если мы говорим о каких-то фактах, то это хорошо. Если же ко мне идет какая-то личная неприязнь, то я понимаю, что я не стодолларовая купюра, не стейк в баре и не крафтовый сорт пива, чтобы всем нравиться. Людей может раздражать все, что угодно. Им могут не нравиться твои фразы, голос или лицо на аватарке под статьей. Для всего этого есть повод написать какую-нибудь гадость. Я не из тех людей, которые говорят, что им неинтересно читать комментарии. Нет, мне интересно это делать. Вопрос лишь в том, как к этому относиться.
- Хоккейное сообщество признало тебя, в 2016-м году тебе вручили награду лучшему журналисту сезона "Золотое перо". Какой была твоя реакция, когда ты узнал о том, что ты стал ее лауреатом?
- По понятным причинам, это не стало для меня неожиданностью. Редактор отдела хоккея на "Чемпионате" Алена Шилова мне обо всем сказала заранее. На самом деле, разговоры о том, что награду могут вручить мне, ходили еще за год до этого, но тогда был другой выбор. Я не живу прошлым, но не буду скрывать: для меня это "Золотое перо" очень важно. Это не показатель того, какой я крутой. Например, в своем Фейсбуке Александр Хаванов писал, что в нашей лиге награды получают лишь карманные журналисты. На самом деле, я много чего писал о КХЛ за свою карьеру и критиковал ее, но при этом всегда относился к ней с уважением. Наверное, я в этом плане все-таки не западник. Я патриот КХЛ, который критикует для того, чтобы сделать лигу лучше. Своей главной миссией я всегда считал указывать на болевые точки. Они могут быть неправильными. Может быть, их невозможно исправить. Но на них надо указывать для того, чтобы снять розовые очки. Эта награда была важна для меня с той точки зрения, чтобы доказать себе и другим, что вовсе не обязательно жить в Москве для того, чтобы делать хороший контент. Тем более в такой демократичной профессии, как журналистика, где достаточно иметь телефон и ноутбук с выходом в Интернет. Я стал первым человек, не живущим в Москве, который получил "Золотое перо". Необязательно ехать в Москву или Санкт-Петербург. Можно работать и развиваться у себя дома, где тебе комфортно.
- Когда ты вышел на сцену произнести торжественную речь, по тебе было видно, что ты очень сильно волновался. Готовил ли ты свой спич заранее или же это была импровизация?
- Да, волнение у меня тогда, конечно, было. Без него никуда. Все-таки, не каждый день ты выходишь на сцену что-то принимать. Для меня это было в первый раз, поэтому я не справился немножко.
- Твои красные ботинки на той церемонии стали настоящим хитом! Почему решил выбрать именно такую обувь?
- Я захотел внести в церемонию немного эпатажа. Люблю удивить людей и чуть-чуть спровоцировать. Мне не нравится черный цвет и темные тона, поэтому, почему бы и нет?
"Секрет хорошего материала в том, что нужно больше писать"
- Кроме писательства ты работал комментатором на телевидении, а также был приглашенным экспертом в студии. В чем состоит специфика этой работы?
- Прежде всего в том, что у тебя нет второго шанса. Когда ты пишешь, то у тебя есть возможность что-то стереть или переписать. Даже когда текст выходит, ты можешь что-то исправить, если это не газета. А когда ты комментируешь матчи в прямом эфире, то каждое твое слово остается здесь, и ты его никак не выкорчеваешь. Это приучает к ответственности за слова. Правильно говорил Сергей Федотов: "Если не уверен, не говори. Может быть, ты дашь меньше интересной информации, но при этом ты не сядешь в лужу и не покажешься дураком". У меня это не всегда получалось. Случалось такое, что я впоследствии сверялся и понимал, что ляпнул какую-то фигню. Если говорить о радио, то работать здесь, конечно, сложнее, чем быть гостем. Приглашенный эксперт может говорить и говорить, а ведущий должен заполнять дыры и поддерживать бесперебойный разговор и следить за тем, чтобы он был содержательным.
Я кайфую от комментаторской деятельности. В последнее время у меня, к сожалению, нет возможности ее вести. Но я комментировал хоккей на различных ивентах и в барах, и мне все это очень нравится. Я не эксперт, а просто человек, пытающийся интересно говорить о хоккее. Мне очень нравится прямой эфир, для меня это сродни наркотику. Он куда эмоциональнее, искреннее и куражнее.
- О чем ты больше мечтал: стать пишущим журналистом или комментатором?
- Конечно, я всегда больше хотел стать комментатором. Люди этой профессии больше находятся на виду. Эта каста считается более элитарная. Моим ориентиром, повторюсь, был Василий Уткин. Понимаю, что это сложный человек, и он мог бы послать меня при первом же взгляде в Новосибирск, если бы наша встреча когда-нибудь состоялась. Но, как рассказчик и человек, который складывает буквы в слова, а слова в предложения, Василий по-прежнему находится в отличной форме. Его интересно слушать, даже если он понимает меньше тех людей, которые пишут о тактике, вроде Лукомского или Еронко, если говорить о хоккее.
Далеко не на всех сайтах есть фотографии авторов или их имена и фамилии в доступном для глаз месте. Нужно постараться, чтобы тебя запомнили. Может быть, это не всегда будет происходить в хорошем плане.
- Насколько часто тебя узнают в родном Новосибирске?
- Такое бывает, но это не моя заслуга, ведь у нас хоккейный город. Самое интересное, что меня чаще всего узнают не как хоккейного автора "Чемпионата" или Sport24. Часто ко мне подходят с такими формулировками: "Это же вы комментатор "Сибири"?", хотя я уже давно не комментировал ее матчи. Иногда меня спрашивают: "Это же вы из "Сибири"?". Случается по-разному. Люди просто фиксируют то, что они где-то узнали. Как правило, со мной делают селфи. Селфи - это автограф XXI века. Хотя, у меня как-то был случай, когда я отдыхал в парк, и ко мне подошла девочка и попросила автограф. Я ей на дереве что-то начеркал. Это следствие того, что Новосибирск - максимально хоккейный город. Как и Омск, его можно назвать русской Канадой.
Я не трачу много времени на телик. Я выхожу в эфир на пять минут перед матчем и иногда что-то вещаю в перерывах. Для меня это хобби, я за это деньги даже не получаю. Приятно, когда меня узнают таксисты и продавцы в магазинах. Самое интересное, что иногда я бываю более узнаваемым, чем хоккеисты, так как все их видят в форме и шлемах с визорами. Они этого заслуживают больше, чем я.
- Часто ли у тебя спрашивают, в чем кроется секрет хорошего материала? Если он есть, то как бы ты его сформулировал?
- Да, спрашивают, и давно. Мой друг Юра Землянов, работник пресс-службы "Сибири", какое-то время вел курс по спортивной журналистике в Новосибирском государственном университете, куда я ходил в качестве спикера. Иногда мне кажется, что спортивная журналистика интереснее, чем сам спорт. Секрет в том, что не надо бояться писать. Нужно больше писать. Не стоит ждать, когда тебя возьмут на условный "Чемпионат". Если говорить о стиле, то он приходит с опытом. Необходимо мнение. Без него ты пустышка. Если ты пишешь о чем- то популярном, то предъяви альтернативное мнение. Конечно, не нужно писать поперек всего. Но плыть по ветру - это очень банально. Что я понял с годами - объем текста не равен его качеству. Талант заключается не в том, чтобы написать огромный массив. Особенно это актуально в наше время, когда практически все потребляют информацию с телефона. Текст больше восьми тысяч знаков никто не будет читать, если только это не какое-то уникальное расследование или лонгрид. Высказывать мнение кратко - это талант. Тот же твиттер помогает это сделать.
Второй момент состоит в том, что текст надо строить от заголовка. У меня бывало такое, что я написал текст, выплеснул свое мнение на страницу Word`a, а потом начинал искать какой-то обобщающий заголовок и понимал, что у всех этих двадцати тысяч знаков нет общей идеи. А когда ты сначала придумываешь заголовок, то ты понимаешь, что хочешь сказать. И от заголовка уже начинаешь разворачивать свое полотно. Важно не быть банальным в формулировках и мыслях и четко знать свою первоначальную идею, а не распылять ее в воздухе.
- Каким текстом ты гордишься больше всего, а о каком материале тебе не хочется вспоминать?
- Ой... Да, наверное, нет такого. Понятно, что я ошибался в людях и своих суждениях, особенно в начале. Но, если говорить о том, чем я горжусь, то это, наверное, какие-то эпохальные вещи, которые были посвящены победам сборной. Помню свой текст "Аватары" про Быкова и Захаркина. К Вячеславу Аркадьевичу я с большим уважением отношусь, а вот к Игорю Владимировичу с куда меньшим. Про него у меня был текст "Шарлатаны-2". Когда в Ханты-Мансийске раскусят Захаркина?". На самом деле, текучка большая, поэтому надолго какой-то текст запомнить не удается. Сейчас на Sport24 я пишу по два, а в хорошее время и по три текста в день. Темы меняются быстро, сложно на все реагировать. Вечных тем нет.
- Насколько сильно такой быстрый жизненный ритм превращает журналистику из творчества в ремесло?
- Это больная для меня тема. Мне не хочется превращаться в станок. Самое плохое качество - писать отписки и заполнять пространство штампованными фразами. Но я абсолютно нормально адаптируюсь под текущие реалии. Мне нравится писать о том, что случилось, через час или два. Я не понимаю журнальной манеры работы. Эта текучка заставляет тебя постоянно быть в теме.
- В чем кроются твои плюсы и минусы?
- Я считаю себя продуктивным и трудоголиком. Я не ленюсь и не боюсь работать. Считаю, что я достаточно информированный и понимаю то, как устроен наш хоккей. Иногда читаешь чей-нибудь материал и понимаешь, что человек судит с точки зрения болельщика, не понимая, как все работает. Вдобавок я по образованию маркетолог, и поэтому я могу правильно подать текст. А из недостатков, наверное, отмечу то, что мне нужно больше читать. Например, за время самоизоляции я не прочел ни одной книги. Как-то у меня был случай, когда я после написания очередного материала решил открыть один из своих старых текстов, чтобы посмотреть на то, как я там говорил об описываемом явлении. И, сожалением для себя, обнаружил, что я написал о нем практически теми же словами. Из-за этого я немного расстроился, ведь у меня не получилось рассказать о нем что-то новое. Помимо этого, я не смотрю столько хоккея, сколько нужно.
Когда-то я читал книги про хоккейную тактику для того, чтобы попытаться понять саму игру. Но потом я понял, что у нас это мало кому надо. Хотя, коллега Игорь Еронко недавно стал скаутом омского "Авангарда". Это достойная цель, ради которой себя можно образовывать. К сожалению, наверное, в российской хоккейной журналистике достаточно иметь уровень выше среднего. Если же ты прыгаешь выше, тебя зовут в хоккейные клубы. Правда, пока мало кому удалось туда попасть. Глубина познаний - это то, в чем мне надо развиваться.
- Каким был твой самый забавный прокол?
- Хороший вопрос... Обычно, когда его задают комментатором, у них всегда есть заготовки, потому что они знают о своих конфузах. Чаще всего, я замечаю их за коллегами. Уже сказал про товарища, который говорил в конце финала Олимпиады, что Россия ведет. Что касается меня, то я в начале своей карьеры часто называл игрока Вадима Краснослободцева Краснобородцевым. Таких ситуаций, когда я путал игроков в микст-зоне у меня не было. Ошибки в текстах у меня, конечно, встречались, но они редко были забавными. В ином случае я, может быть, составил бы из них какой-нибудь хит-парад.
"Не могу оторваться от хоккея больше, чем на два дня"
- Чем увлекаешься, помимо хоккея?
- Я большой фанат кино. Люблю показы с обсуждением, когда приезжает режиссер. Мне нравится разное кино. У меня в твиттере недавно был спор с моим бывшим коллегой Пашей Панышевым из "Чемпионата", который плевался от "Дома, который построил Джек" Ларса фон Триера. А у меня это один из любимых режиссеров. Я считаю этот фильм шедевром, показывающим, насколько искусство может быть жестоким и что между охотой людей на животных и охотой людей на людей нет никакой разницы.
Я люблю кино и сам ритуал похода в кинотеатр. Что касается музыки, то я не могу назвать себя меломаном. У меня много друзей бывших рэперов - группы NTL, "Диаспора" и так далее. Люблю хип-хоп и хожу на концерты, которых мне сейчас не хватает. Летом я хотел слетать в Португалию на один фестиваль, но все отменилось по понятным причинам.
Я люблю крафтовое пиво и обожаю экспериментировать с ним. Несколько раз в Новосибирске я стоял за барными стойками по приглашению моих знакомых. Мне было интересно постоять с той стороны. Я нашел в этом для себя некий азарт. Например, мне было интересно уговорить человека выпить пиво со вкусом огурца, сахарной ваты или красной игры.
При этом, хоккей для меня - это не только работа. Это еще и хобби. Я не могу оторваться от хоккея больше, чем на два дня. Постоянно пролистываю ленту в твиттере. Помимо хоккея, мне нравится футбол. В свое время я болел за "Локомотив". Также мне был симпатичен "Арсенал" Арсена Венгера в сезоне 2003/04, когда он стал чемпионом, не проиграв ни одного матча. Вообще, в мини-футболе есть все, что мы любим, кроме силовых приемов. А играть я больше всего еще со школьных лет люблю в баскетбол. Правда, сейчас у меня мало практики.
- Чем занимаешься сейчас на самоизоляции?
- Стараюсь использовать это время для того, чтобы подтянуть английский язык и что-нибудь почитать, но пока что особо не получается. Кроме этого, я смотрю сериалы. С упоением посмотрел "Последнего министра" и "Колл-центр". Играю в PlayStation в НХЛ и НБА. Конечно, сейчас я очень жалею о том, что КХЛ так и не выпустила свой симулятор, хотя обещала это сделать в 2009-м. В общем, у меня типичная жизнь человека на самоизоляции.
- Есть ли у тебя какое-то жизненное кредо? Если оно есть, то как бы ты его сформулировал?
- У меня есть фраза, которую я даже когда-то собирался набить себе в качестве татуировки. Она звучит следующим образом: "Так будет не всегда". Этот слоган даже какое-то время висел в раздевалке "Сибири". Он подходит и к нынешнему непонятному времени. Так будет не всегда, обязательно будет лучше. Жизнь - это зебра, и черная полоса в ней всегда заканчивается. И это звучит довольно оптимистично. С другой стороны, эту фразу можно интерпретировать следующим образом. Когда ты находишься на пике и думаешь: "Кто меня скинет с моего трона?". Но люди, способные это сделать, всегда есть. У человека, который сегодня находится в шоколаде, завтра все это может пропасть. Нужно быть к этому готовым. Не стоит постоянно сидеть и трястись, но об этом нужно постоянно помнить. Так что, для меня это самая полезная фраза.